Королева роз. Сказки - Вероника Батхан

Королева роз

Сказки

Вероника Батхан

© Вероника Батхан, 2016

ISBN 978-5-4483-4006-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дары Кандары

Тильда Бам была хорошей женой для штурмана Самуэля. Твердой рукой она вела дом, пекла и шила, доила пятнистых коз, собирала по осени яблоки и варила из них лучший в поселке сидр. Два сына, которых она родила штурману, получились в отца – честные, ясноглазые парни с волосами цвета соломы, крепкими кулаками и чутьем на попутный ветер. Две дочери удались в мать – кучерявые хлопотуньи, невысокие, стройные и на диво легконогие. Глядя на них, поселковые кумушки не уставали шептаться – шальная кровь. Мать Тильды была площадной танцовщицей и умерла от простуды, оставив на улице дочь-подростка. Молодой Самуэль вопреки всем советам пригрел сироту, а когда та вошла в возраст – повел под венец. И не дня не пожалел об этом.

Штурман считал дни пути, ожидая, когда «Бриганда» вернется в порт Рок, вертлявая лодочка подвезет к островку, и он поднимется по тропе к третьему от конца дому на самом краю поселка. На окошке теплится фонарь – верный знак, что хозяина ждут из плавания. В очаге жарко горят дрова, на плите сонно булькает похлебка с бобами, дочери шьют, сыновья правят сети, Тильда – румяная, круглощекая, с пышными волосами, надежно спрятанными под чепчиком, хлопочет, успевая делать двадцать дел сразу. …Вот она засияет, ахнет, и побежит навстречу, не успев отереть муки с полных рук. Следом за ней – пестрой толпой дети, служанка, кошки и скандальный ручной попугай. Будут смех и объятья и слезы. Он возьмет старый фонарь и сам задует огонь. А вечером, сидя у теплого камина, прихлебывая сидр, начнет рассказ – о дальних странах, где водятся тигры и обезьяны, удивительных грузах, которые возит удачливый капитан, странных и страшных встречах в пути. Как живые вспыхнут над мачтами огни святой Фиоленты, махнет хвостом погубительница-сирена, свистнет топор над головой толстопузого боцмана и врубится прямо в бочонок с заморским коньяком, выбив клепку. А потом, поздней ночью, Самуэль заснет на уютной кровати, счастливый и легкий, обнимая родную до косточек, верную жену…

В этот раз штурман уплыл в апреле, едва сошли весенние бури. Вернуться обещал к Рождеству – чудак-капитан затеял доплыть на «Бриганде» до Пояса Юга, чтобы узнать, правда ли в жарких морях водятся однорогие рыбы или это всё выдумки ушлых купцов. Младший сын нанялся вслед за отцом, служить юнгой. Старший завел торговлю съестным припасом, коптил окорока, пересыпал в кулечки конфеты, присматривал себе невесту среди хорошеньких покупательниц. Обе дочери уже спрятали волосы и счастливо жили в браке. Тильда осталась одна.

Служанку Аду, старуху, вынянчившую ещё Самуэля, можно было не считать – с годами та стала глуха и нелюдима. А соседки и в лучшие времена не толпились у порога чужачки. Сперва Тильда вычистила весь дом, от подвала до крыши, перетрясла все ковры, отдраила все котлы, просушила на солнышке все перины, постригла коз и поставила зреть сыры. А когда яблони зацвели, засевая лепестками долгие ночи – затосковала. Давным-давно, когда они с матерью танцевали на площадях и играли с судьбой в догонялки, маленькой Тильде казалось, что мир полон чудес и самые лучшие припасены для неё. Стоит только повернуть в странный дворик, окунуться лицом в сияющие брызги фонтана – и сказка начнется… Голодная, замерзшая, уставшая от упражнений, которыми мучила настырная мать, девочка уходила в мечты. А они не сбылись. Вот, Господи, перед тобой Тильда Бам, сорока пяти лет от роду, жена штурмана Самуэля, мать четырех детей, домовладелица – и баста. Впереди только хлопоты, внуки, фонарь на окне, тревога, болезни и – когда-нибудь – яма в сырой земле. Муж хоть видел дальние страны. А она, Тильда, ни разу с тех пор, как надела чепчик на волосы, не бывала дальше гавани порта Рок. И никогда не касалась ладонями стен Кандары – волшебного замка, в котором хранится память обо всех чудесах на свете. Мать говорила, там можно примерить подвенечное платье любой королевы и попробовать блюда с любой трапезы, прочитать самую редкую книгу и услышать музыку, о которой забыли два века назад. Она была в Кандаре однажды, сотцом Тильды, и навсегда запомнила огненный ритм джиллиянки, вкус полынного меда и синие чашки редкостного стекла, словно яблоки, заполняющие ладони.

…Самуэль был хорошим мужем, Тильда любила его, благодаря за приют, заботу и добрую кровь, давшую ей детей. И другой судьбы не желала бы – но этой весной юношеская мечта овладела ей. Неделю Тильда промаялась, ни днем ни ночью не находя покоя. Потом в одночасье, собрала вещи: теплый плащ, смену белья и платья, надежные башмаки, горсть золотых монет – её долю за сидр, козий сыр и прочий немудрящий товар. Ада с внучкой остались следить за домом и поддерживать огонь в фонаре. Тильда переплела волосы в две косы, как подобает паломницам, поклонилась порогу в пояс, и с первой лодкой уплыла в Рок, не сказав ничего ни дочерям, ни сыну. Это был её путь.

До материка ей пришлось добираться на корабле – душный трюм, два ряда коек, теснота, качка, угрюмые и любопытные взгляды. К счастью, морская болезнь вскоре сбила с ног праздных зевак, а когда те поднялись – на горизонте уже показался берег. В Бристайле Тильда провела ночь, а наутро уже тряслась в дилижансе в сторону Лунных гор. Через перевал предстояло перелетать на драконе, и эта часть дороги пугала женщину больше всего. Но облезлый, беззубый от старости ящер, оказался скорее жалким, нежели жутким. А густейший туман над горами не позволил ничего разглядеть.

Разочарованная Тильда высадилась в Арраске – если верить рассказам мамы, дальше следовало ехать верхом, а последние мили – от гостиницы «Чудо света» – идти пешком по горным тропам. Ослик стоил недорого, и освоиться с ним оказалось просто. А вот по поводу троп местные жители путались, то и дело протягивая руку за «сахарком» – мелкой монеткой для облегчения воспоминаний. Хорошо, что в книжной лавчонке нашелся ветхий путеводитель. Маршрут и вправду выглядел нелегким, но Тильда трудностей не боялась. Она навьючила на ослика полог из просмоленной ткани, запаслась провизией, подбила шипами прочные башмаки и под удивленными, настороженными, а то и насмешливыми взглядами зевак выехала из города. Запущенная дорога с ямами, валунами и колючими кустами (которые так нравились ослу) не выглядела тропой к волшебному замку.

Гостиница «Чудо света», наоборот, оказалась бойким местечком. Кого там только не обреталось – бродячие престидижитаторы и их голодные обезьянки, золотоискатели, которых манили горные речки, толстый торговец скотом, тощий как жердь фармациус, ищущий редки корешки. Бодрый толстяк хозяин успевал найти словечко для каждого гостя, предложить одному пива, другому баранины с чесноком, третьему – подходящего покупателя на меха или красную соль. Вот только вопрос про Кандару его не порадовал – упитанная физиономия вмиг скисла. Был, мол, такой замок. Чуть папашу моего не пустил по миру.

Раньше, мол, со всего света гости съезжались посмотреть на красоту неземную, а однажды зимой – мне десятый годок стукнул – что-то в Кандаре вдруг бухнуло, ахнуло, полетело в разные стороны, зарево на полнеба поднялось – и от красы камня на камне не осталось. Говорили, дракон прилетал памятью поделиться, аж с начала времен – вот замок и лопнул. Болтали, волшебники там драгоценную книгу сожгли и давай молниями швырять друг в дружку со злости. Шептались, убил, мол, в бальной зале один злодей невинную девушку, кровью разрушив чудо… В общем, кончился замок. Пастухи из деревни ходили по развалинам шариться – судачили, там золото, каменья бесценные. С пустыми руками вернулись – все сокровища Кандары исчезали, стоит вынести их из замка. Год прошел, другой – и народ перестал ездить. Кому охота день по снегу над пропастями карабкаться, чтобы на груду камней поглазеть. Папаша мой обеднел, запил с горя. Мне пришлось с малых лет трудиться, как извините, ослу вашему, не покладая рук. Только-только дела на лад пошли… А пробираться в Кандару – воон тем ущельем. Ветра нет, земля сухая – аккурат за денек и дойдете, если оно вам нужно. Поверьте, тетушка, не на что там глядеть.

«Хорошо, хоть матушкой не назвал» фыркнула Тильда. Заведя ослика в конюшню, она велела подсыпать ему сечки, расседлать, сгрузить сумки, заплатила за комнатку, наскоро переоделась в перешитый мужской наряд и подкованные башмаки. Кажется, она опоздала лет на тридцать, оставалось лишь поставить для себя метку «сделала всё, что могла». Так, однажды весной она билась с подмерзшими яблонями – обрезала усохшие ветки, подливала навозной жижи к корням, чертила на коре живительные руны и пела в саду. Три дерева из четырех погибли, одно осталось бесплодным, не принося по осени и десятка яблок – правда, те, что вызревали, оказывались на редкость вкусны, но Самуэль всё равно ворчал, раз за разом предлагая спилить пустоцвет.